Логика карточной игры

Повесть А.С.Пушкина «Пиковая дама» всегда вызывала пристальный интерес литературоведов благодаря сложной ассоциативно мотивированной информации текста. Работы А.С. Слонимского, В.В. Виноградова, Н.О. Лернера, Д.П. Якубовича, Г.А. Гуковского всесторонне осветили её проблематику и стилистическую систему, её литературный «фон» и бытовые связи.

Но одни авторы рассматривали наличие и значение фантастических элементов, например, Е.Полякова в работе «Реальность и фантастика «Пиковой дамы», И.В.Семибратова в статье «Фантастическое в творчестве Пушкина. В 1969году об этом писал Ю.Манн в статье «Фантастическое и реальное у Гоголя» (специальная глава в этом исследовании посвящена «Пиковой даме»). О.С.Муравьёва опубликовала работу «Фантастика в повести Пушкина «Пиковая дама». Н.В.Измайлов также обратился к этой теме в статье «Фантастическая повесть». И действительно, фантастические мотивы, не будучи объяснёнными до конца, сохраняют у читателя ощущение таинственности и загадочности, без чего содержание повести утратило бы свою специфику. Наконец, изучение фантастического тесно связано с символическим содержанием повести, что позволяет понять подлинное своеобразие её реализма.

По мнению Г.Макогоненко: «Поэтика «Пиковой дамы», основанная на символических образах, символических ситуациях и обобщениях (французская и русская аристократия, Париж и Петербург, игра как символ и т.д.) определила особый, и тоже символический, характер всей структуры повести, её композиции. В повести не линейный характер построения событий, а кольцевой, замкнутый: события исторические и современные движутся по замкнутому кругу». Мы согласны с этим мнением и попытаемся его дополнить.

Ход событий повести начинается с повседневного факта: «Однажды играли в карты у конногвардейца Нарумова». А завершается так: «Чекалинский снова стасовал карты: игра пошла своим чередом». Уже это «кольцевое» обрамление – символично: жизнь столичной русской аристократии – неизменна, убийственно стабильна. Эта круговая замкнутость композиции подчёркнута и неожиданным завершением повести – несколькими строками Заключения, которое может выглядеть эпилогом. «Но это не эпилог, ибо Пушкин сообщает не о дальнейшей судьбе героев, а о деспотической власти уклада дворянской жизни, который, подмяв индивидуальную волю человека, формирует его идеалы, его поступки, его поведение» (Г. Макогоненко). Оттого и сообщает автор: Лизавета Ивановна, выйдя замуж, взяла к себе родственницу в качестве воспитанницы. Тут же сообщаются важные сведения о муже Лизаветы Ивановны: «он где-то служит и имеет порядочное состояние», истоки которого обнажены: «он сын бывшего управителя у старой графини».

Образ Лизаветы Ивановны помещён в сюжетное кольцо, от начала к концу повести её жизнь совершает оборот вокруг оси, социальный сценарий остаётся прежним – меняются лишь исполнительницы ролей, люди перемещаются из одних «клеточек» в другие – как карты на ломберном столе. Это тем заметнее, чем более типична сама жизненная «модель», которую Лизавета Ивановна воспроизводит в своей дальнейшей судьбе: богатая хозяйка и бедная родственница.

«Томский произведён в ротмистры, и женится на княжне Полине». Вспомним, что Томского зовут Полем, т.е. Поль женится на Полине. Перед нами возникает два отражения, которые складываются в карту. Словом, игра продолжается.

Все эти люди живут в своём замкнутом мире, и Германн из него не выпадает, он сходит с ума: «Германн сошёл с ума. Он сидит в Обуховской больнице в 17-м (туз + семёрка) нумере…» Его безумие многозначно: это и сумасшествие, и безрассудство, «дурь», действия, поступки и идеалы, лишённые высокого смысла, человечности. «Ваша дама убита», - сказал ласково Чекалинский. Верхний (внешний) слой лексического оформления этой сцены обусловлен символикой карточной игры. В силу многозначности та же символика выражала и тайный смысл отношений Германна и графини. Ещё В.В. Виноградов указал, что, с одной стороны, фраза Чекалинского имела предметный смысл в игре, но, «с другой стороны, слова этой фразы выражают иные, относящиеся не к карточной игре, а к убийству старухи, значения». Ведь «ваша дама» - для Германна – старуха. И эта дама была действительно им убита. «Так в субъектном плане – и Германна, и читателя - осмысляется стоящий за вещным содержанием смысл этой фразы» (В.Виноградов). Мы же можем добавить: разрушена бредовая, бесчеловечная идея алчного обогащения - сразу и навсегда. Германн – предупреждение человечеству об опасности утратить человеческое.

Мир, убивший в Германне личность, так же безумен. Сидя в больнице, герой повторяет: «Тройка, семёрка, туз», что составляет идею выигрыша и обогащения. Но они вытесняют образ мёртвой старухи и все с нею связанные условия: «две неподвижные идеи не могут вместе существовать в нравственной природе». Наконец, он удваивает формулу заклинания – к первой группе карт добавляется другая: «Тройка, семёрка, дама», которая обозначает символический проигрыш, катастрофу игрока. Дама бьёт туза, им играет.